Привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности – распространенное явление в судебной практике последних лет. Вопрос о возможности возложения на наследников обязательства привлеченного к субсидиарной ответственности контролирующего должника лица (наследодателя) длительное время оставался дискуссионным и решался в большей части в пользу наследников. Подход о невозможности перехода к наследникам такого обязательства был основан на наличии неразрывной связи обязательства с личностью должника (наследодателя).
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, рассматривая одно из недавних дел по аналогичному спору (постановление № 303-ЭС19-15056 от 16.12.2019 г.), пришла к следующим выводам:
- долг, возникший из субсидиарной ответственности, подчиняется тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота;
- обязанность возмещения кредиторам убытки, возникающая в результате привлечения к субсидиарной ответственности, не является неразрывно связанной с личностью наследодателя;
- поскольку гражданское законодательство не содержит запрета на переход спорных обязательств в порядке наследования, то долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу.
Риск взыскания долга, связанного с привлечением к субсидиарной ответственности, возлагается на наследников и не зависит от того, знали они или нет о существовании соответствующего обязательства наследодателя, а также от момента предъявления и рассмотрения иска о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности: до либо после его смерти. В последнем случае иск подлежит предъявлению либо к наследникам, либо к наследственной массе (при банкротстве умершего гражданина – § 4 главы X Закона о банкротстве) и может быть удовлетворен только в пределах стоимости наследственного имущества.